Урок 5
بِسْمِ اللَّهِ الرَّحْمَٰنِ الرَّحِيمِ
Хвала Аллаху Господу миров, мир и благословение нашему любимому Посланнику, его семье и сподвижникам.
Сообщается, что Яхйа ибн Я’мар сказал:
«Первым, кто заговорил в Басре о предопределении был Ма’бад аль Джухани. И вот я и Хумейд ибн Абдурахман Аль-Химйари отправились в хадж или умру. Мы сказали: «О, если бы встретить нам кого-нибудь из сподвижников посланника Аллаха ﷺ и спросить бы его о том, что говорили они о предопределении». И вот повезло нам встретить Абдуллаха ибн Умара ибн Аль Хаттаба входящим в мечеть. И мы с моим другом окружили его: один из нас слева от него, а другой справа. Подумав, что мой друг поручает речь мне, я сказал: «О Абу Абдурахман! У нас появились люди, которые читают Коран и следуют знаниям», — и он немного рассказал о них: «Они утверждают, что будто бы нет предопределения и что это вещь произвольная». Абдуллах ибн Умар ответил: «Если ты встретишь их, то сообщи им, что я не причастен к ним, а они непричастны ко мне. И клянусь Тем, Которым клянется Абдуллах ибн Умар, если бы у каждого из них было золото с гору Ухуд и он потратил бы его, то не примет Аллах от него, пока он не уверует в предопределение».
Хвала Аллаху Господу миров, мир и благословение нашему любимому Посланнику, его семье и сподвижникам, а также тем, кто последовал по его пути. А затем.
Слова ибн Умара, да будет доволен Аллах ими обоими, с точки зрения законоположения, говорят о том, что он вынес решение об их неверии и даже поклялся в этом, сказав, что если бы кто нибудь из них потратил в качестве милостыни столько денег золотом, как огромная гора Ухуд, то Аллах все равно не принял бы от него это. Потому что известно, что Аллах не принимает благие деяния от не мусульман. И как далее он говорит:
ما قبل الله منه حتى يؤمن بالقدر
«Пока они не уверуют в предопределение».
Здесь мы переходим к важному вопросу, который называется «Ат-Такфир» — обвинение в неверии. Мы начнем этот вопрос с предисловия, потом упомянем три правила и сделаем «аль-хатима», то есть заключение.
Что касается предисловия этой тематики, то известно, что такфир является правом Аллаха и Его Посланника ﷺ. Как сказал ибн Къайим[1], да помилует его Аллах:
الْكفْر حق الله ثمَّ رَسُوله … بِالشَّرْعِ يثبت لَا بقول فلَان
«Куфр — это право Аллаха и Его посланника, которое утверждается Шариатом, но не утверждается словами говорящего».
Что же обычно бывает: два человека поссорились и другой начинает называть его кафиром только потому, что он его довел до гнева и вывел из себя. Однако называть кого-то неверующим имеет право только Аллах и Его Посланник ﷺ, и никто другой. Если кто-то другого назвал кафиром, он должен привести на это доводы из Корана и Сунны, в противном случае это возвращается к нему. И это не означает, что он сам становится неверующим, однако получает за это грех. И никто не имеет права говорить в этой тематике без довода из Корана и Сунны.
Расскажем о трех правилах «ат-такфира».
Первое правило. В Коране и Сунне есть:
— куфр би-ль-А’йян – вынесение неверия по конкретным людям. Так, например, Коран указывает на то, что Абу Ляхаб, Фараон и Къарун, были неверующими, а также жена Нуха и его сын, жена Лута и отец Ибрагима, мир им, тоже были неверующими.
— куфр би-ль-Аусаф – неверие по каким-то качествам. Тот, кто подвергся этим качествам, является неверным, но это не означает, что каждый из таковых сразу выходит из Ислама. Разделяют между совершающим неверие и между тем, кого принято называть неверующим. Поэтому человек может совершить дела куфра, но не стать таковым, как это мы находим в некоторых текстах Шариата.
Доводом на это является известная история, приводимая в достоверных сборниках, о человеке, верблюдица которого сбежала в пустыне с питьем и едой. Однако, когда он ее нашел, то от радости воскликнул: «О Аллах! Ты мой раб, а я Твой господь!»[2] Несомненно, это слова неверия, однако он их произнес по ошибке из-за охватившей его радости, когда он нашел свое спасение в пустыне. Соответственно мы видим, что есть действия, которые являются неверием, а есть человек, который может и не стать неверным.
Также можно привести историю о человеке, который сказал своим детям: «Когда я умру, сожгите меня и пустите мой прах в самый ветреный день в море, чтобы Аллах не собрал меня и не наказал». И когда Аллах, Свят Он и Велик, собрал его, то спросил: «Для чего ты сделал это?» И он ответил: «Я сделал это из-за боязни к Тебе, и Ты лучше знаешь об этом». Тогда Аллах, Свят Он и Велик, простил его[3], хотя этот человек усомнился в том, что Аллах может его воссоздать и вернуть на Судный день, что является неверием. Однако этот человек не просто не стал неверным, но Всевышний простил его и ввел в Рай.
Таким образом, первое в вопросе неверия то, что есть действия, которые являются неверием и есть человек, который может стать неверным, а может и не стать таковым. Зависит это от ситуаций, которые его окружают, от степени его знаний, от намерения, местонахождения, времени и так далее. Существует много критериев, которые рассматриваются, прежде чем вынести человеку такфир.
Второе правило. Обвинение в неверии не даётся «битталязум», то есть не даётся из-за чего-то, что в основе своей является предметом разногласия. Например, некоторые правоведы говорили, что «набис», виноградный напиток, который близок к вину, является дозволенным и даже можно им брать омовение. И не может сейчас кто-то прийти и сказать: «Эти люди сделали харам халялем, поэтому мы выносим им такфир». Однако известно, что в этом вопросе у сподвижников и далее у таби’инов были разногласия. И исходя из чего ты не можешь прийти и сделать это обстоятельство фактором для обвинения в неверии.
Третье правило. Обвинение в неверии одного человека не обязывает других следовать этому мнению. Напомним, что действия куфра в основе свой являются неверием по единогласному мнению ученых. Однако ученые разногласят по поводу того, всякий ли человек, совершающий действия куфра, становится кафиром или нет.
Таким образом, если один ученый посчитал, что такой-то человек стал неверным, то не обязательно всем остальным придерживаться того же мнения, и ничего не обязывает их брать его точку зрения. Быть может у них другое видение ситуации, где они находят этому человеку оправдание, о котором не знает первый или оправдание, в котором есть разногласия у ученых. Даже в оправданиях есть разногласия у ученых. Поэтому мнение одного, что такой-то стал неверным, не становится обязательным для всех.
Как, например, в молитве: есть имамы, которые сказали, что оставивший молитву, неважно по какой причине, является неверным. Однако есть также мнение, что он не считается неверным, если не отрицает ее обязательность. Тот, кто придерживается первого мнения, не имеет права обязывать к нему других, он может сам придерживаться этого мнения.
И мы на уроках приводили пример в вопросе никяха, когда жених считает родителей невесты неверующими по причине того, что они не молятся, в связи с чем он начинает искать ей другого опекуна. И мы сказали, что пусть он придерживается этого мнения, но только в том, что касается его самого, то есть по отношению к своим близким и родственникам, если кто-то из них не молится. И если он посчитает их неверными, то это его дело. Но если это касается других людей, которые к нему не имеют никакого отношения, он не имеет права на основе своего мнения выносить им решение о неверии, которое лишает опекунства родителей жены. И такой вероятнее всего запретит жене вступать в наследство после смерти ее родителей, которых он считал кафирами по причине оставления ими молитвы. Однако он не имеет права навязывать ей свое мнение по отношению к ее родителям и решать за ее имущество. Если он сам не хочет брать имущество своих родителей по той же причине, то это его дело, потому что запрещается принимать наследство от людей, которые не были мусульманами. Но не надо лишать других людей тех законоположений, которые есть, из-за того, что ты противоречишь им, потому что вопрос в основе своей имеет разногласия.
В заключение хочу донести очень важный совет, который надо дать всем мусульманам в этом отношении — лучше ошибиться в том, чтобы ввести неверного в Ислам, чем ошибиться в том, чтобы вывести мусульманина из Ислама. И то, и другое является ошибкой, без сомнения, но вывести человека из Ислама — деяние куда опаснее, чем ввести его в Ислам.
Доводом на это служит хадис из Сунны нашего Пророка ﷺ, в котором Усама, да будет доволен им Аллах, убил человека несмотря на то, что он сказал: «Нет бога, кроме Аллаха» когда во время битвы над ним был поднят меч. То есть этот многобожник знал, что эти слова у мусульман имеют огромный вес, делающие его имущество, честь и кровь запретными для других. И он произнес их в надежде гарантии своей безопасности, однако все же был лишен жизни. И когда до Пророка ﷺ дошла эта весть, он сказал: «Как ты мог убить человека после того, как он сказал: «Нет бога, кроме Аллаха!?»» На что Усама сказал: «Клянусь Аллахом, он сделал это только боясь меча, а не из-за того, что хотел войти в нашу религию»[4]. В данной ситуации мы видим, что слова Усамы имеют под собой почву, ведь действительно в Исламе этого человека серьезные сомнения. Но несмотря на это, Пророк ﷺ негодовал от того, что он убил его после произнесения слов свидетельства об единобожии. И он не переставал повторять это, пока Усама не сказал: «Клянусь Аллахом, я пожелал, чтобы я до этого момента еще не принял Ислам», то есть чтобы он принял его после этого происшествия. После слов Пророка ﷺ, он настолько ощутил величину содеянного греха, что это его ввергло в ужас, после чего он произнес: «Лучше бы я принял Ислам после этой битвы, чтобы стерлись все мои грехи». Настолько он убоялся этого прегрешения. Таким образом, как мы сказали, лучше ввести человека в Ислам и ошибиться в этом, как в данной ситуации. Ведь Ислам этого многобожника, который сказал эти слова, очень сомнительный, но несмотря на это, Пророк ﷺ поругал его, ведь эти слова запретили его имущество, кровь и честь.
Поэтому это назидание и наставление тем моим братьям и сестрам, которые, к сожалению, не понимают и говорят о вопросах такфира без знания, вынося таким образом решение о неверии, основываясь на обобщенные слова ученых без знания. Одно дело прочитать фатву, а другое дело, когда это касается практической жизни мусульман со всеми вытекающими из этих тематик последствиями, поэтому надо быть осторожным. Следует оставить знающим людям, компетентным в этом, детальный разбор каждого случая, и не поднимать эту тему простым мусульманам. Если же кто-то поднимает подобные тематики, надо сказать им: «Есть знающие братья и сёстры, пусть они разбираются с этим делом. Это нас не касается. Мы не можем в этом разобраться. Мы можем сказать, что это деяние является неверием, но сказать, что такой-то стал неверным — это совсем другая ответственность».
“И мы с моим другом окружили его: один из нас слева от него, а другой справа. Подумав, что мой друг поручает речь мне, я сказал: «О Абу Абдурахман! У нас появились люди, которые читают Коран и следуют знаниям», — и он немного рассказал о них: «Они утверждают, что будто бы нет предопределения и что это вещь произвольная». Абдуллах ибн Умар ответил: «Если ты встретишь их, то сообщи им, что я не причастен к ним, а они непричастны ко мне. И клянусь Тем, Которым клянется Абдуллах ибн Умар, если бы у каждого из них было золото с гору Ухуд и он потратил бы его, то не примет Аллах от него, пока он не уверует в предопределение». Потом он сказал: «Рассказал мне мой отец, Умар ибн аль-Хаттаб, который сказал…»”
Далее он говорит:
قال: حدثني أبي
Ибн Умар, да будет доволен Аллах ими обоими, говорит «хаддасани» – «Поведал мне мой отец», и эта форма передачи хадиса является самой высокой у мухаддисов, нежели, чем когда человек говорит: «Нам поведал», «Мы слышали от такого-то». Это означает, что личная передача хадиса, наедине — самая высокая степень передачи Сунны нашего Пророка ﷺ. И то, что Муслим выбрал именно эту передачу в самом первом хадисе своего сборника, несомненно, указывает на его мудрость и на глубину понимания этой тематики. Он не передал здесь любой хадис и любой иснад, но он передал самый лучший иснад самого лучшего и важного хадиса этой религии.
Далее он говорит:
حدثني أبي
«Мне передал мой отец».
Отсюда дозволенность говорить хорошее о своих благих родителях и гордиться ими. Ведь его отец передает ему Сунну, а не басни и легенды. И он не сказал: «Передал Умар ибн Хаттаб», а сказал: «Передал мне мой отец», выделяя, что передатчиком является именно он.
ذُرِّيَّةً بَعْضُهَا مِن بَعْضٍ
«Одни потомки от других».
[Сура «Али Имран», аят 34]
Нет ничего страшного, если человек говорит, что его родители, прадеды или предки были на праведности, делая благие деяния. Потому что это является образцом для него и для его потомков. Поэтому ибн Умар, да будет доволен Аллах ими обоими, говорит о том, что ему рассказал его отец, далее упоминая его по имени и имени его деда — Умар ибн аль-Хаттаб. Отсюда полезный вывод, что передачи со словами «от моего отца» ещё недостаточно, ведь до наших дней доходит целая цепочка передатчиков, чьи имена мы должны знать доподлинно. Люди должны знать по именам тех, которые передают им Сунну.
Тут следует упомянуть, что сподвижники все являются достоверными передатчиками и даже если бы он сказал, что передал мне один из сподвижников, этого было бы достаточно для принятия хадиса. Потому что по отношению к сподвижникам нет условия того, чтобы его знали лично, кто бы из сподвижников не передал, от него принимается, даже если не упоминается его имя. Потому что все сподвижники достоверные передатчики и никто из них не мог сказать того, чего нет в религии, без сомнения. Но несмотря на это ибн Умар, да будет доволен Аллах ими обоими, учит нас, что надо упоминать имя передатчика. Если это касается даже сподвижников, где он не скрыл это имя, то, что говорить о других, где тем более знать этих людей является условием. Потому что если мы их не знаем, то этот хадис мы не принимаем, и он является слабым. Мы должны знать имена всех, кто после сподвижников, а это таби`ины и их ученики и те, которые после.